" />

Когда мы построили свой дом, у нас были куры, свинья, коза. Мы с братом ходили выпасать козу на р. Маячку. Тогда еще Маячка не была застроена домами и было много свободного пространства. Коза у нас была крупная и с характером. Когда ей что-то не нравилось, могла своими рогами стукнуть. Однажды она меня так стукнула по спине, что я подлетела вверх и упала в сторону, а коза продолжала пастись.

Родители решили её пустить на мясо. Но несмотря ни на что, мы козу любили, и умоляли ее пощадить. Когда настали трудные времена, участь козы была решена.

Мы с братом вылезли на вишню и горько плакали. Когда отец позвал нас кушать жаркое, мы наотрез отказались. И просили родителей, чтобы нам варили другие супы, без мяса. Не сьели даже кусочка.

Азазель - это козел отпущения (грехов).

Кладбище в Одинковке очень красивое. Стоит оно на высоком крутом берегу, а дальше к небу простирается водная даль, Самарское водохранилище.

Раньше у обрыва был пляж, но потом вода поглотила его. Молодежь летом постоянно находилась здесь на пляже и на камнях. Там всегда свежий ветерок и мысли посещают о вечном. Ведь наверху кладбище.

Но в основном, я больше избегала это место. Поэтому ровесники мальчишки меня дразнили из-за того, что я боюсь идти на кладбище. Мне было лет 14.

Но я пыталась переубедить их, что это не страх, а то, что нельзя нарушать покой в мире ином. Но мне не верили, и поспорили, что если я не боюсь, то пойду на кладбище в 12 часов ночи, и они меня проверят.

Меня поддержала подруга Валя 16-и лет, и ее брат Коля 13-и лет. Они согласились идти со мной ночью на кладбище.

Поспорили, а потом подумали, зачем нам это надо? Но спор есть спор, поэтому решили сходить под вечер, на закате, для испытания на страх и риск.

Но вечером мы не пошли на кладбище, а шли вдоль берега, по пляжу. Кладбище было сверху над нами, над обрывом. Пляж был пустынным, а солнце клонилось к горизонту. Пляж в те времена был очень широким, и мы бродили, собирая ракушки и гальку на мокром песке, а также нашли осколок старинной амфоры.

Вдруг видим, от камней идет седой дед с длинной белой бородой, одетый в белую льняную рубаху , подвязанную веревочкой. И штаны у него были бело-льняные, закатанные до колен, босиком, как в старинные времена. И ведет козу на привязи, как будто пасется на песку. Солнце стало красоваться, играя красками, скрываясь за горизонт.

«Смотрите, странный дед, у него пасется коза прямо на песке», - сказала я.

Сначала этот дед показался нам святым, как будто сияющим. Но потом мы решили, что это сторож кладбища, и решили вернуться домой.

Еще было светло, и пока мы стояли, дед с козой тоже стоял, но когда мы пошли, дед тоже пошел за нами. Мы останавливались, и он останавливался.

«Может он нас преследует? Давайте бежать»- предложила я.

Мы побежали, дед тоже прискорил шаг. И коза вместе с ним. Мы шли, он тоже шел. И коза с ним.

Когда мы приближались к своему дому, на берегу Маячки остановились передохнуть. И нам уже было не страшно. Ведь мы были почти дома.

Теперь я решила побежать к деду навстречу, чтобы спросить его, почему он нас преследует? За мной побежали подруга и ее брат. И вдруг…

Силуэт деда и козы растаял у нас на глазах. Мы остолбенели.

Мы поняли, что это было предупреждение. Нельзя беспокоить мир иной, особенно ночью. Это грех. И мы не пошли на кладбище ночью.